Ледяное прошлое
Известный крымский краевед второй половины XIX века Василий Кондараки в своем «Универсальном описании Крыма» сообщает: «Есть исторические подтверждения того, что за минувшие века в Крыму свирепствовали суровые зимы. Так, например, Геродот рассказывал, что еще за пять веков до нашей эры воды моря от Керчи до Херсонеса до того были сгущены холодом, что херсонесцы сражались на них и прошли по ним с телегами, и зима здесь продолжалась восемь месяцев. Четыреста лет спустя Страбон писал, что Неоптолем – военачальник Митридата, в тех же местах разбил на льду скифов. По свидетельству Овидия, на берегах Черного моря продавали кусками замерзшее вино. В феврале 764 года по Босфорскому проливу принесены были громаднейшие льдины с Черного моря, которое с октября покрылось ледяной корой в 30 футов толщины, так что народ ездил по нему из Фракии в Таврию и из Константинополя в Азию. По рассказу Кальвизиуса, в 801 году Черное море всю зиму было покрыто льдом; а в 1068-ом русский князь Тмутараканский (Таманский) велел измерить по льду расстояние между Тмутараканью и Керчью, что удостоверяется надписью на плите, найденной на полуострове Тамань и хранящейся в Керченском музее». Впрочем, морозы невероятной силы периодически наведывались в Крым и во времена не столь от нас отдаленные.
Зимой 1911 года в Америке тоже было настолько холодно, что мороз сковал льдом часть знаменитого Ниагарского водопада – он, кстати, находится почти на той же широте, что и Крымский полуостров (43 и 45 градусов северной широты, соответственно). Поток воды шириной 323 метра, падающий с высоты 21 метра, превратился в одну громадную сосульку.
Двухметровые сугробы
Настоящей катастрофой стала зима 1911 года. Как ни банально звучит эта фраза, но поначалу действительно ничто не предвещало беды. 9 января газета «Русская Ривьера» сообщила, что в Ялте «вчера с раннего утра при тихой погоде начал падать густой снег, препятствовавший движению пароходов. Во избежание на море несчастных случаев, на молу беспрерывно звучала сирена». Ялтинцы снегу были рады и веселились от души, задорно раскатывая по установившемуся санному пути на лихих парах и тройках. Но морозы усиливались, а снегопад все не прекращался. И вскоре стало уже не до веселья. 14 января из Феодосии сообщали, что снег идет четвертые сутки, и такой погоды старожилы не помнят. Но и это все еще были цветочки, а ягодки появились десять дней спустя, когда начались снежные бури. Ялту засыпало чуть ли не двухметровым слоем. В горных частях города и в окрестных поселках некоторые дома полностью ушли под снег. Вскоре в глубоких сугробах оказался почти весь Крым, а морозы опустились ниже минус 28 градусов. В Севастополе снежный ураган разбил городскую набережную и разнес в щепки все ялики, шаланды и лодки, стоявшие в Южной бухте. Как свидетельствовали очевидцы, «ревело и стонало море, вздымая страшные волны, а ветер, что называется, рвал и метал, шатал громадные здания, в которых дребезжали оконные стекла. Вырывал с корнем старые крепкие деревья, валил телеграфные и фонарные столбы». Да, такой зимы крымчане действительно не видели давно. Газетные хроники этого периода читаются, как фронтовые сводки.
Хроники холодной смерти:
24 января, Феодосия. «Вблизи Феодосии, на рыбных промыслах Капсель терпят бедствие, оставаясь несколько дней без пищи, свыше ста рыбаков, застигнутых штормом. Сильное волнение лишает возможности подать помощь. Попытка портового парохода доставить съестные продукты оказалась тщетной».
25 января, Ялта. «Гибель парохода «Штурман», шедшего из Новороссийска в Ялту, теперь уже очевидна. Восемь дней о нем нет сведений. В числе погибших на этом пароходе – купцы Столбец, Бородкин и Спешнев. Пароход вез массу скота. Прибывающие моряки сообщают, что видели между Ялтой и Феодосией плавающие в море трупы быков и свиней»
26 января, Севастополь. «В море погиб баркас с восемью рыбаками».
27 января, Керчь. «Стоят редкие здесь морозы, доходящие до 20-ти градусов. На берегу Азовского моря, близ деревни Тарханы, подобраны трое охотников с отмороженными конечностями. В поле найдены трупы двух путников, сбившихся с пути во время последней метели».
31 января, Феодосия. «Небывалые на Юге холода усиливаются. В Крыму морозы доходят до 28 градусов. На улицах находят замерзших извозчиков и разносчиков. В некоторых учебных заведениях занятия прекращены. В городе дровяной голод. Организована раздача топлива бедному люду. На железных дорогах заносы. Поезда опаздывают».
9 февраля, Севастополь. «Рядовой аккерманского отряда Иван Зайцев пошел с поста Темень в деревню Караджи. Свирепствовала сильная снежная метель. Исполнив важное служебное поручение, Зайцев, пренебрегая опасностью, пустился в обратный путь, но поста не достиг. Поиски оказались безуспешными. Полагают, что отважный слуга отечества замерз в степи, будучи занесен глубоким снегом».
Разгулявшаяся зима била все рекорды, как по продолжительности, так и во всех своих суровых проявлениях.
В списке пострадавших
После небольшой передышки грянула вторая волна морозов – и в Севастополе покрылись льдом Артиллерийская и Южная бухты. Во время этой снежной бури замерзло Азовское море и Керченская бухта, в порт не могли зайти ни пассажирские, ни грузовые суда. Почтовое сообщение между городами поддерживалось только на санях. К середине февраля высота снега дошла уже до трех метров! Из-за заносов на железных дорогах поезда ходили редко и с большими опозданиями, сообщение между городами стало невозможным даже на санях.
Страдали не только люди – на улицах было множество замерзающих птиц, на которых еще и норовили поохотиться мальчишки. Жители Ялты с возмущением обращались в городской отдел Общества покровительства животным: «На Набережной нам пришлось наблюдать, как какой-то малыш-гимназист усиленно охотился на полуобмерзших жаворонков, группой расположившихся у ванного заведения Кожуриной на снегу». В поисках пищи с гор спустились олени – местные жители встречали их в районе Инкермана и Мекензиевых гор. Вслед за оленями пришли волки. Они нападали на домашний скот, и жители организовывали на них облавы.
От морозов гибли крымские сады – в них вымерзло почти 40% яблоневых деревьев. К счастью, 60% площади садов занимали местные сорта – они не пострадали от холодов и принесли урожай. Тогда-то Льву Симиренко удалось добиться у Николая II разрешения на создание Салгирской станции садоводства, чтобы сохранять и распространять местные породы плодовых культур.
Стихия нанесла сокрушительный удар по Севастопольской биостанции, точнее, по ее аквариуму. Сначала морозы погубили большинство его обитателей, в том числе и очень редкие экземпляры тропических рыб, хоть помещения и старались отогреть буржуйками. Затем уже в марте сильная буря разрушила набережную около биостанции, разбив камнями наружные стекла аквариума.
На сайте представлена первая треть большой статьи о непростых зимах Крыма. Полную версию читайте в 24-м выпуске журнала «Полуостров сокровищ»
Автор: Татьяна Шевченко. Фото: Андрей Петрук
Полуостров Сокровищ 