… Я думал, что рухну и завершу свой жизненный путь в паре километров от цели и в паре месяцев от пенсии, прямо на очередном изгибе дороги, уходящей вверх до следующего поворота. И ни одного более-менее горизонтального участка, не говоря о легком спуске. Ни о каком спуске не говоря! Все здесь направлено вверх: дорога среди густого леса, деревья, сухие колючки на обочине. Кашляющий над дорогой ворон, увидев мою согбенную фигуру с рюкзаком, штативом, зеркалкой на шее, пакетом с тремя литрами питья в руках, (да-да, именно так: два литра воды и 0,75 литра вина), ползущей вверх среди негромкой нецензурщины, — потерял равновесие и, едва не свалившись мне на голову, рванул ввысь, в сторону Южного перевала. Сейчас здесь спускаться можно только солнцу, что оно и делает, неостановимо приближаясь к куполу горы с целью вообще уйти за горизонт. А я останавливаюсь, как мне кажется, каждые пять минут, чтобы отдышаться и успокоить сердце. Кардиостимулятор, похоже, забил на регуляцию ритма и несет ахинею. Вспоминаю бессмертные вирши Александра Иванова:
«Нет, весь я не умру…» — сказал однажды Гений. Но я не гений. И помру я весь.
А всего-то восемнадцать лет назад друг мой Леха где-то здесь обозвал меня горным козлом и дал клятву больше не ходить со мной по горам. И ведь исполнил.
Пытаюсь фотографировать. Почти вся дорога закрыта лесом. Для фото открываются редкие окна. Вот слева Кок-Кая.
Справа пилит небо Сююрю-Кая и собственно гора, с изрядно изувеченным карьером склоном, давшая имя всему массиву.


Остановки все чаще. Стоянки все дольше. А ведь сегодня по разработанным ранее планам должен был состояться поход на Сотеру с командой крымолюбов. Да, я променял личное знакомство на это Посещение. Но я стал бы для них обузой. В общем, созвонился, извинился.И сейчас исполняется моя мечта, родившаяся из, казалось бы, дикой бредовой идеи – проводить закатное солнце, провести ночь у известных фигур выветривания и встретить рассвет со Сфинксом.
Н-да… К закату я явно не успеваю. Повороты идут один за другим. Сыпучка на дороге сменяется бетонными плитами, те – колеями. Ноги не могут настроиться на аритмию подъема. Выпитая вода не облегчает ношу и булькает своим весом в желудке. Поту некуда выходить –футболка, штаны уже не вмещают его. Забыл правило питья в походе… Мимо вскарабкивается джип военных. Проезжают, не обращая на меня внимания. А могли бы и подбросить. Солнце не ждет, четко отмеряя свои пятнадцать градусов в час. Вот и еще одна напасть прибавилась. – Появилась на западе облачная пелена, грозящая сорвать мне то, о чем я мечтал два бескрымских года, во что я почти не верил – уж очень абсурдным и явно неисполнимым казалось мне желание. Но не возвращаться же?
… Время, время… Тебя невозможно измерить.
Тогда, на подъеме, ты было бесконечным. Сейчас тот подъем кажется мгновением. Ты всему знаешь конец и за очередным поворотом ты открыло мне могучую спину Символа горной части массива, вечного смотрящего на рождение дня. Останавливаюсь на площадке и тут, хотите верьте, хотите – нет, усталость буквально материальным телом тяжело упала на землю. Стало заметно легче. Ушел из ног свинцовый вес. Попал я, видимо, в какой-нибудь узел магнитной аномалии одноименного хребта и напрочь размагнитился.Глоток густого сухого Саперави приподнял меня над тропой, испугав продолжающего кашлять ворона, сидевшего на макушке Сфинкса. По экологичке я практически бежал, цепляясь за ветки и корни, вывихиваясь на камнях. Успеваю обратить внимание на то, что крымские сосны становятся моим любимым деревом.

Вырвавшись из сосен на открытое место, я не опоздал по времени к закату и мог бы добежать до Фигур до захода. Меня опередила облачность. Западная сторона была затянута пеленой, в которой солнце расползлось, как масло на сковороде.
И не обещала мне эта муть ничего ожидаемого…



Но планов менять не буду. Я — Здесь. Впереди – невероятное — ночь в фантастическом мире. Какой бы она ни стала, это ночь исполнения мечты.


«Скоро вдаль умчится поезд стрелой…»
(А. Цфасман, И. Альвек. Исп.П. Михайлов.)

Автор текста и фото: Игорь Афонченков.
Продолжение следует….