Жульё у моря

Гудок паровоза, будто приливная волна, подталкивает встречающую, деловую и просто любопытствующую публику на платформу. Еще несколько минут – и здесь воцарится обычная вокзальная суета – кто-то будет озираться в поисках носильщика, кто-то покорно пойдет за бойким комиссионером, обещающим райские условия у самого синего моря… Окруженные своими «корзинами, картинами, картонками», а еще чемоданами, сундуками и портпледами дамы будут шикать на нянек и родственниц – чтобы те в оба глаза следили за детьми. Кто-то из приезжих решит передохнуть в Симферополе день-два, кто-то захочет сразу добираться на курорт. Некоторые потом будут жаловаться: мол, сразу же хитрые перевозчики содрали несколько лишних рублей – не повезло же столкнуться с такими жуликами! Знали бы они, что это самая мелкая из возможных курортных неприятностей – жулья у моря в Крыму и сто лет назад было хоть отбавляй.

                                       «Несущественные» мелочи

Если не было денег на фешенебельную ялтинскую гостиницу вроде «России», то уделом курортника становились отели поскромнее, частные дачи или меблированные комнаты. «Средняя цена за комнату от 25 до 100 руб. в месяц, – сообщал путеводитель Григория Москвича 1913 года. – Пансион (завтрак – 2 блюда и обед – 3 блюда) 45–50 руб. в месяц. Скромно, безбедно прожить в Алупке одному можно минимум на 75 руб. в месяц». К слову, около 80 рублей в то время составляла месячная зарплата начинающего врача, высококвалифицированный рабочий мог принести домой жалованье в 30 рублей, обычный – не больше 15–18-ти.

Лицо самого «легального» курортного жулья – не классического мошенника, а человека, считающего, что грех упускать возможность подзаработать, было добрым, приветливым и сочувствующим. Конечно, до тех пор, пока у объекта попечения имелись деньги. Квартирные хозяйки, предлагающие дешевое жилье, нередко беззастенчиво обманывали своих постояльцев. Скажем, бедолага, приехавший в Ялту в марте и внесший месячный взнос за жилье, вдруг узнавал, что в стоимость комнаты не входит отопление. А ведь ранней весной на побережье хоть и зацветает миндаль, но бывает очень холодно.

«На Южном берегу странный обычай для гостей меблированных комнат: с 1 марта по 1 ноября считается теплая погода и топить не надо, – писал во «Врачебно-санитарной хронике Таврической губернии» врач Алексей Амстердамский. – Если холодно, за отдельную плату (30–50 копеек) хозяйка сделает одну топку».

Другие небогатые курортники, договорившиеся о сдаче комнаты, нередко оказывались «в неприспособленных помещениях, объем которых не превышал одну кубическую сажень». Это размер современного санузла или небольшой кладовки.

В те времена в Ялту с ее целебным климатом приезжало огромное количество больных туберкулезом, многие здесь и умирали. Взгляните на печальную статистику, опубликованную в начале апреля 1914 года в газете «Русская Ривьера»: «В течение марта в Ялте умерло от туберкулеза 24 человека, из коих 19 скончавшихся недавно прибыли в Ялту. От прочих болезней умерли 22 человека».

Так вот, квартирные владельцы простаивать комнатам не позволяли. Власти требовали дезинфицировать помещение и вещи, но предприимчивые хозяева вручали новоприбывшим тюфяки и подушки, на которых только что умер предыдущий жилец, отказывались обрабатывать стены и пол карболкой. «Лично сам я знаю случаи, когда комнату, из которой накануне выехал туберкулезник с обильным выделением мокроты, на другой день занимали приезжие дачники без всякой дезинфекции», – указывал упоминавшийся уже врач Амстердамский.

                        Дешевле некуда!

Редкий курортник, даже относительно состоятельный, не поминал знаменитые ялтинские цены на продукты. Приезжие со скромным бюджетом пытались удешевить курортную жизнь, переходя на одноразовое питание вместо полноценных завтраков, обедов и ужинов или вообще питаться бутербродами и холодными блюдами. Впрочем, и в лавках Южнобережья поджидал их обман. «Химическим исследованием в городской лаборатории взятого 22 марта 1914 года из лавки П. Фольтова масла обнаружено, что последнее состояло из сала с небольшим количеством коровьего и кокосового масла», – констатировала «Русская Ривьера». Да-да, и тогда уже продукты вовсю фальсифицировали!

«На днях двумя рыбаками, по-видимому, из Ceвастополя привезены были в бочонках рижские сельди, которые предлагались по 30 руб. за бочонок (обыкновенная же цена им 36–38 руб.) На такую «ягму» (на местном языке «дешевка») нашлось много охотников. А наутро оказалось, что сельдей было всего лишь по 3 ряда в бочонке, остальное же все – соль… Пока охотники на дешевку спохватились, рыбаков-аферистов и след простыл», – это в том же году писали «Южные ведомости». А вот как изящно «разводили» курортников, покидавших Крым: «На железнодорожном вокзале великое множество всевозможных жуликов. Перед отходом поезда в толпе отъезжающих снуют торговцы, предлагающие контрабандный английский табак за самую дешевую цену.

«Контрабандный табак» упакован в коробки со стеклянными крышками, так что видно содержимое. Доверчивых пассажиров привлекает небывалая дешевизна (1 руб. – 1 руб. 20 коп. фунт) и «торговцы» обыкновенно распродают весь свой запас. В поезде, ознакомившись со своей покупкой, покупатель замечает, что он обманут: в коробке обычные опилки, тщательно укрытые табачными листьями. Приятный сюрприз!»

Сегодня точно так же на некоторых железнодорожных станциях в Крыму отдохнувшим туристам мошенники предлагают по сказочным, невиданно низким ценам псевдоэлитные крымские вина, коньяки, черную и красную икру.

                                   Всех мастей и званий

Богачи имели обыкновение путешествовать с собственной прислугой, люди неимущие умели обходиться без нее. Владельцы дач, жившие за пределами Крыма и отдыхавшие здесь всего месяц-два, обычно обращались в агентства для найма кухарок или горничных на сезон. Хотя, знаете, разная бывает прислуга. Такая, например: «Приятное развлечение нашла себе прислуга г-на Биха, Л.Трепик. Выйдя на балкон квартиры Биха в 4-м этаже дома графа Мордвинова и набрав тухлых яиц, она стала швырять ими сначала в двери магазина противоположного дома, а затем на голову проходивших», – сообщал в апреле 1911 года «Ялтинский вестник».  

Курортники скромного достатка довольствовались прислугой, служившей в пансионах и меблированных комнатах. И там иногда их тоже пытались обвести вокруг пальца. Как, например, горничная в меблированных комнатах «г-жи Т.» (видимо, газета решила не компрометировать хозяйку): эта прислуга регулярно разыгрывала маленький спектакль с собой любимой в главной роли. Вернувшихся с прогулки жильцов она встречала слезами и рассказом, что в их комнату залезли воры, просила посмотреть, что пропало и на коленях умоляла не рассказывать о ЧП хозяйке – тогда несчастную горничную непременно уволят, а у нее старенькая больная мама и орава братьев-сестер. Курортники, проверив имущество, с облегчением констатировали, что ценные вещи на месте, пропали разные дамские мелочи вроде духов, белья, дешевых безделушек – и жалели бедняжку. На самом деле горничная сама воровала приглянувшиеся мелочи. Как всегда причиной провала театра одной актрисы стала жадность: свою аферу та провернула с двумя семьями, которые одновременно пребывали в меблированных комнатах. Так уж получилось, что матери семейств познакомились, рассказали друг другу о волнительных инцидентах, поразились их сходству – и обратились к хозяйке.

А еще на сезон в Крым ехали целые шайки воров и грабителей, некоторые из представителей этой публики загодя устраивались прислугой, получая доступ в комнаты отдыхающих. Полиция обсуждала возможность использования в Крыму новшества, которое уже зарекомендовало себя на курортах Кавказа: там накануне сезона полиция фотографировала всю челядь на дачах, в ресторанах, пансионатах, домах. Так что, если случалась кража с одновременным исчезновением обслуживающего персонала, полиция хотя бы знала наводчика в лицо.

Летом на крымские курорты приезжало немало известных врачей, некоторые устраивали себе что-то среднее между работой и отдыхом: наслаждались всеми благами курорта и при этом несколько дней в неделю вели прием больных. Кто же откажется проконсультироваться у известного специалиста по грудным, нервным или «деликатным» болезням? И этой «медицинской ротацией» тоже с удовольствием пользовались жулики. Так, летом 1912 года в Феодосии объявился некий доктор Розенберг, который сначала пытался устроиться на работу в городскую больницу, затем – заняться частной практикой. Выяснилось, что «доктор» вообще к медицине не имеет никакого отношения, его выслали из Крыма, но жулик объявился в Харькове, где был снова разоблачен, но в этот раз предстал перед судом, который приговорил его к полугоду арестантских рот.

А каким благодатным местом были курорты для разных «ясновидящих», гадалок, разговаривающими с духами мошенников! Некоторых из них приглашали на «вечера», где они предсказывали легковерной публике будущее, назначали индивидуальные сеансы, обдирая особо внушаемых на крупные суммы. В салонах, на гуляниях искали своих жертв аферисты, предлагающие всевозможные «выгодные» прожекты – от поиска нефти и золота в Крыму до розысков кладов. Путешествовали по курортам самозванцы: не только князья и графы отечественного розлива, но и липовые адвокаты, инженеры, чиновники.

«Ялта. Объявился еще новый самозванец – аферист Стахурский, растративший 96 тысяч казенных денег и отбывший в свое время восьмимесячное тюремное заключение. Стахурский, выдавая себя в Крыму за представителя первого российского страхового общества, был принят в лучших кругах Симферополя, Ялты и Феодосии и успел получить заимообразно солидную сумму», – сообщала в 1912 году газета «Новое время».

Иногда весомые результаты приносили примитивнейшие трюки. Мог ли предполагать комиссионер Сейт Асан Усейн оглу, познакомившийся с приятнейшим человеком по фамилии Монахов, что проснется в бахчисарайской гостинице без копейки в кармане? Неизвестно, был ли Монахов профессиональным жуликом, или не смог противостоять искушению, но он, переночевав в одном номере с коммерсантом, забрал у того 4,5 тысячи рублей, запер номер и удалился, наказав прислуге не будить до полудня отдыхающего товарища. Полиция, начавшая розыскное дело, Монахова не нашла.

Лошадь требует доплатить!

Курортники, приезжавшие в Крым не единожды, со временем вырабатывали некий кодекс курортных правил, соблюдение которых более-менее гарантировало отдых без мелких и крупных неприятностей. Например, принимая предложение о какой-нибудь услуге, подробно оговаривать условия, оплату и не давать денег вперед. Иначе может случиться, что, например, на экскурсии возчик на полпути откажется ехать по запланированному маршруту, произнеся: «Лошадь утомилась, возвращаться надо!» Само собой, что внезапно обессилевшей лошади может помочь только дополнительная инвестиция в рубль-два сверх платы. О подобной ситуации рассказывала Елена Дубровская, ученица одесской гимназии, отправившаяся вместе с подругами на Ай-Петри.

«Мы хотели двигаться дальше. Но тут наши татары-возчики, подученные хитрым ялтинским кучером, привыкшим драть в сезон с приезжих три шкуры, заявили: «Будем здесь ночевать!» – писала Елена в своем очерке. – Да что же это такое: неужели сидеть под открытым небом на яйле, где в июне иногда и снег перепадает! Но я решила принципиально не сдаваться. Минут через десять проехали пустые мажары, на которых можно было добраться до Ялты, я тотчас предложила татарам расчет. «Садись ехать!» – тут же закричали они».

Эту же крымскую науку пришлось постигать и княжне Елене Горчаковой, оставившей свои воспоминания о путешествии по Крыму. Она решила прокатиться со своей воспитанницей в баркасе, сосед по пансиону нанял лодку, заявив, что «старый Ибрагим известен всей Алуште… только не платите ему денег, отдадите, когда благополучно вернетесь домой».

В те времена отдыхающие точно так же, как и сегодня, увозили домой сувениры, открытки с видами, а вот фотографии с курорта были далеко не у всех. Естественным желанием запечатлеться на фоне южнобережных красот пользовались не только хозяева фотоателье, выходившие с камерами на «фотоохоту», но и жулики. Они гуляли с аппаратами, которые лишь внешне были похожи на фотокамеры, но не могли ничего снимать, уговаривали курортников попозировать, брали аванс – и исчезали. Правда, такие аферы долго эксплуатировать не получалось – с каждым обманутым возрастал риск разоблачения, поэтому мошенники «работали» всего несколько дней, после чего делали перерыв. Ну, и настоящие фотографы, бывало, не всегда своих обязательств выполняли.

«На днях житель Ялты, некий Т., собрал компанию и отправился в Никитский сад, – рассказывала «Русская Ривьера» весной 1914 года. – Он пригласил также одного местного фотографа, которого пообещал угостить, если тот сделает несколько снимков пирующей компании. Фотограф согласился на это предложение, и в самый разгар пира начал всех снимать. Фотограф произвел подряд 35 снимков, но когда Т. пришел к нему за карточками, сказал, что ни одна не получилась. Позже Т. узнал, что «снял» компанию фотограф пустым, без пластинок, фотоаппаратом».

Жулья всех мастей у моря имелось предостаточно. И, можно сказать, что желание смухлевать, добиться чего-то не совсем законным путем, оказывалось заразительным. Да вспомнить хотя бы случаи, когда посетители отказывались платить в приюте Крымского горного клуба на Чатыр-Даге за кров и чай со скромной закуской. Или о настоящем безумии в Ялте среди дам не первой молодости, которые… подчищали свои паспорта. В сентябре 1913 года «помолодеть» таким образом пыталась некая Агафья Клич, «протершая в порыве усердия всю страницу». Чтобы скрыть подделку, она опрокинула на паспорт банку чернил и скрыла свой возраст громадным чернильным пятном. Объясняться нимфе бальзаковского возраста пришлось с полицией.

Тихо тикают часы, бежит время, унося с собой мгновения, минуты, часы, годы… И вот в его неуловимом потоке растворился целый век. Но по-прежнему крымские курортники, оказавшись на отдыхе, все также расслаблены и беспечны, становясь легкой добычей всякого рода мошенников и ловкачей, которых стало не меньше и в наши просвещенные годы.

Крымский познавательный журнал «Полуостров сокровищ», №17.