Город новый златоглавый,
Пристань с крепкою заставой;
Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.
Возможно, нечто подобное предстало перед глазами Пушкина, когда поэт плыл из Тамани в Керчь. А как не заметить на берегу Ени-Кале – главную приморскую крепость, возведенную для охраны акватории и западного побережья Керченского пролива? Сложный, извилистый фарватер, по которому проходили морские суда, вблизи крепости мог пропустить только один корабль. Да и тот постоянно находился под прицелом береговых батарей Ени-Кале. Суда, не подчинившиеся гарнизону, быстро оказывались на дне. Вот такой грозный страж стоял на берегу Керченского пролива в средневековье, защищая морской путь во владения османского султана. Большинство исследователей считают дату возведения твердыни спорной, и поэтому компромиссно указывают период с 1700 по 1709 годы. Но история фортификационного сооружения уходит своими корнями глубоко в древность. Когда-то здесь находилось древнегреческое поселение, а в средневековье жили генуэзцы, они и выстроили на берегу укрепление. В 1475 году генуэзские купцы под давлением турок вынуждены были оставить свои крымские владения. Так османы заполучили и эту крепость, назвав ее «О Виран Килиседжик» – «Разрушенная Церквушка», скорей всего, из-за остатков христианского храма, который мог принадлежать более ранней исторической эпохе. Турки сразу оценили ее стратегически выгодное местоположение: рядом находилась переправа на восточный берег Керченского пролива, а у западного пролегал судоходный путь.
Сохранились записи турецкого путешественника Эвлия Челеби. Он сообщает, что захватив поселение, османы преградили путь казацким кораблям в Черное море. Но в 1631 году объединенное войско донских и запорожских казаков атаковало крепость, и после успешного штурма она была взорвана. Какое-то время укрепления Килиседжик лежали в руинах, пока однажды у берегов Керчи не появилась русская эскадра.
Молодой и амбициозный российский царь Петр I решил продемонстрировать восточным соседям свой могущественный флот. Этот визит вызвал панику не только у крымских правителей, но и у самого турецкого султана Мустафы II. Владыка повелел незамедлительно восстановить разрушенную крепость, но, как оказалось, проще и разумнее было выстроить новую на месте старой. В начале XVIII века турки и местные жители принялись за возведение Ени-Кале, что в переводе означает «Новая крепость». По свидетельствам современников, османы были неважными фортификаторами, потому пригласили руководить сооружением укреплений иностранных специалистов. Считается, что строительство Ени-Кале возглавлял итальянский инженер Галоппо, также существует версия о причастности к возведению цитадели французских военных инженеров. Крепость располагается на крутом морском берегу в несколько уровней, занимает площадь примерно в 20 га и имеет форму пятиугольника, по углам которого возведены бастионы, способные выдержать длительную осаду и артиллерийский обстрел. На бастионах выстроены дозорные башни небольшого размера, рассчитанные на одногодвух караульных. Всего их было более двенадцати, но только три сохранились до наших дней. И сегодня изящные башенки, похожие на миниатюрные минареты, возвышаются над дорогой, плавно огибающей древние стены, восхищая путников своим неповторимым обликом.
Фото: Борис Пономарев
В крепость вели три дороги: из Керчи вдоль моря, с северо-востока от переправы и от татарского поселка Джаныкой. Ени-Кале была обнесена по периметру защитным рвом, а ее восточную стену омывали волны Керченского пролива. Мощные укрепления крепостных ворот служили дополнительной защитой от непрошеных гостей. Внутри располагались жилые дома офицеров и казармы солдат гарнизона, баня, мечети и арсенал. Гражданское население состояло в основном из крымских татар и армян, державших там лавки. В мирное время гарнизон насчитывал тысячу солдат, а в военное – увеличивался вдвое. Значение крепости в глазах султана было столь велико, что ее комендантом назначался паша из Стамбула, даже не из высших офицеров, а из визирей. Апартаменты вельможи, резко выделявшиеся на фоне остальных сооружений, располагались у ворот, ведущих в Джаныкой.
У южной стены крепости удивительным образом сохранилось помещение с высокими арочными потолками, навевающее романтическое представление о дворцах падишахов и восточных красавицах. Но все гораздо прозаичнее – по мнению исследователей, здесь находился один из пороховых погребов крепости.
Фото: Игорь Кузьмин
Твердыня Ени-Кале, являясь серьезным фортификационным сооружением, несомненно, справилась бы со своей главной задачей – преградить путь кораблям противника через Керченский пролив. Как упоминалось выше, изз-а сложного фарватера с моря она была неприступна. Но атака с суши могла стать для защитников Ени-Кале фатальной. Стремительное развитие артиллерии и совершенствование осадных орудий в XVIII веке сделали ее стены уязвимыми, и они уже не могли служить надежной защитой для оборонявшихся.
Но самой большой проблемой был недостаток пресной воды — единственный колодец в крепости не мог обеспечить все ее население. И турки построили акведук, наподобие древнеримских, по которому пролегал водовод из керамических труб, соединявший Ени-Кале с источником, расположенным в нескольких километрах от крепости. Но эта затея потерпела крах. В первую же зиму трубы полопались от мороза, и жители попрежнему испытывали дефицит воды. Мы так никогда и не узнаем, насколько бы хватило защитникам Ени-Кале имеющихся запасов воды в случае осады, потому что ни блокады, ни штурма крепости никогда не было!
Продолжение большой статьи об истории Ени-Кале читайте в 18-м выпуске «Полуострова сокровищ»
Автор: Валентин Коваленко, краевед
Фото в заголовке: Игорь Кузьмин
Полуостров Сокровищ 