Неблагонадежные русские
Вряд ли в дикой Тавриде предприимчивые купцы рассчитывали найти изысканный живой товар, за который давали самую высокую цену: откуда здесь взяться искусным художникам, скульпторам, музыкантам? Впрочем, на каждого раба найдется свой покупатель – кто-то же должен пасти скот, гнуть спину на полях, строить, ткать, готовить…
Скорей всего, рабство в Крыму процветало еще до появления древнегреческих колонистов – ведь случались набеги, большие и малые стычки, а значит, были пленные. Некоторых, возможно, оставляли в живых, чтобы работали на победителей. Но вот такая «прелесть» цивилизации, как работорговля, пришла сюда вместе с эллинами.
Краевед Василий Кондараки в своем «Универсальном описании Крыма» 1875 года, рассказывая о развитой торговле Херсонеса, упоминает: «Надо думать, что херсонесцы закупали все произведения южнобережных обитателей и в обширных размерах торговали невольниками». Наверняка именно здесь, в античных поселениях, рабы – особенно свежая добыча, стоили так дешево, что купцы легко соблазнялись перспективой солидной прибыли.
В Афинах стоимость раба начиналась от 250 драхм. Больных, слабых, старых, а также строптивых невольников и детей можно было купить еще дешевле. Французский исследователь Анри Валлон, написавший обширный труд по истории рабства в античном мире, приводит самый настоящий, как бы сегодня сказали, прайс-лист. Он собрал надписи об отпущенных на волю рабах, где зачастую указывалась их стоимость. Встречаются упоминания о невольниках ценой менее 100 драхм, и подороже – по 500 и даже 600 за каждого. Три женщины, «родившиеся дома» – то есть, как минимум второе поколение домашних рабов, с детства обученных всем необходимым работам, возможно, даже грамотных, стоили 700 и 800, а флейтистка и изготовительница флейт – и вовсе 1000 драхм. Упоминается «один армянин», которого оценили в 1800, скорей всего, он занимал значимое положение в хозяйстве, вероятно, был управляющим. Для сравнения: в тех же Афинах овца стоила 8 драхм, обувь – около 12, дом можно было купить за 400–1000. Чернорабочий в день получал всего половину драхмы, а лекарь мог заработать до шести.
Какие именно рабы из Северного Причерноморья попадали на рынки метрополии? Античные авторы упоминают скифов, меотов, синдов – представителей народов, населявших Боспорское царство. Не все невольники были захвачены в бою, многих продавали в рабство за долги и совершенные преступления. Свой вклад в наполнение рынка живого товара вносили и многочисленные пираты, промышлявшие у берегов Крыма.
И все-таки пик расцвета «бизнеса на людях» – средневековье. Одной из самых доходных статей генуэзских колоний в Крыму была именно работорговля. Полуостров стал огромным перевалочным пунктом, откуда невольники отправлялись в Турцию, на Ближний Восток и в Европу. Историк Валерий Возгрин приводит такую схему распределения живого товара: «Кафинская торговая компания Оффиция Св. Антония имела свои филиалы на местах, то есть в регионах, поставлявших рабов. В генуэзской Кафе (Феодосия – ред.) уже в XIII веке существовала еще одна контора, занимавшаяся скупкой рабов у оптовых поставщиков и частных лиц. По мере накоплния живого товара, партии его отправлялись на кафинских же судах за Босфор. Вначале сбыт рабов происходил исключительно в арабских странах, отчего эта крымская контора даже называлась не по-итальянски Туггар аль-Хасс. В том же веке уже существовала монополия кафинских генуэзцев на всю причерноморскую работорговлю. То есть рабов мог скупать по всему побережью и вдоль течения торговых речных путей кто угодно. Но затем этот товар должен был отовсюду доставляться в Кафу и перепродаваться там местным купцам, единственным, кто имел лицензию на вывоз рабов через Босфор в Средиземное море».
По подсчетам историков, лишь за первую половину XVII века и только из русских земель было угнано 150–200 тысяч человек (все население Московии тогда составляло 7 миллионов).
По мере перемещения раба от места, где его пленили, к крупным невольничьим базарам, росла и стоимость. На крымских рынках цены стартовали от 250 серебряных акче или 4 золотых дукатов (хорошая верховая лошадь стоила в несколько раз дороже), а вот в Турции или в Италии стоимость раба поднималась уже до 25 золотых и выше.
Живой товар исправно поставлялся в Крым в результате набегов: в руки работорговцев попадали жители польских, русских, украинских земель, Северного Кавказа. Полуостров цвел и богател на торговле людьми. Посланник польского короля Мартин Броневский, побывавший в Крыму в XVI веке, писал: «Они до того обогатились добычей от частых набегов, что знатнейшие из них в богатстве и пышности не уступают даже туркам».
Путешествовавшего по Крыму Михаила Литвина, секретаря канцелярии князя литовского и короля польского Сигизмунда II Августа, уже у «ворот» полуострова – на Перекопе, поразило огромное количество рабов. «Чередой прибывают корабли из-за Понта и из Азии, груженные оружием, одеждой, конями, а уходят от них всегда с невольниками. Ибо все их торги полнятся товарами этого рода». Литвин изумлялся той обыденности, с которой ведется работорговля, и ужасался жестокости обращения с невольниками: «Ведь очень часто встречаются среди этих несчастных людей весьма сильные, которых если не оскопили, то отрезали уши и вырвали ноздри, прижгли раскаленным железом щеки и лбы. Принуждают закованных в путы и оковы днем трудиться, ночью сидеть в темницах, и поддерживает их скудная пища, состоящая из мяса околевших животных, гнилого, кишащего червями, которого даже собаки не съедят. А женщин самых юных они держат для разврата».
В XVI веке русское правительство вынуждено было принять специальный закон «Об искуплении пленных» и ввести так называемый посошный сбор, то есть налог с каждой сохи на выкуп пленных.
Литвин побывал и на невольничьем рынке, наблюдая за тем, как ведут вереницы людей с накинутыми на шеи веревками и продают сразу десятками. Причем распорядитель торгов, представляя товар лицом, громогласно заявлял, что рабы «народа не московского, а невольники простые и бесхитростные». Судя по этому штриху, русские уже в те времена имели не лучшую репутацию в глазах работорговцев, заслужив ее своим стремлением к свободе, неуступчивостью и нежеланием смириться с положением раба.
Не верь глазам своим
Среди работорговцев были и свои «оптовики», дилеры средней руки, специалисты по особому товару, работавшие на заказ. Но, как и в любой торговле, не обходилось без мошенников, кто за бесценок приобретал увечных или больных рабов и трудился по принципу: «не обманешь – не продашь»…
На сайте представлена первая треть статьи. Продолжение материала о работорговле в средневековом Крыму читайте в 23-м выпуске «Полуострова сокровищ»
Автор: Наталья Дрёмова
В качестве иллюстраций использовались работы художника Otto Pilny
Полуостров Сокровищ 