Много веков тому назад от умения лекаря часто зависела не просто жизнь, а, как бы сказали сегодня, ее качество. Один был способен правильно «сложить» перелом и зафиксировать его самодельной шиной, после лечения другого хромота оставалась на всю жизнь. Кто-то, наблюдая за серьезными ранами, обрабатывал их настойками трав и исцелял, а кое-то терял пациентов, получивших даже легкое ранение.
Великий древнегреческий врач Гиппократ описывал, что некоторые хвори скифы лечат прижиганием. Прижигание дожило до наших дней, став одним из методов рефлексотерапии. Вот насколько помогало оно скифам, которые использовали его то ли от ревматизма, то ли от артрита, сказать трудно.
Кстати, наблюдения скифов, сделанные Гиппократом, способны напрочь развеять их образ мужественных и ловких воинов. Врач отмечал, что те «отличаются толстым, мясистым, нечленистым, сырым и не мускулистым телом; живот у них в нижней части отличается чрезвычайным изобилием влаги». Женщины, писал он, тоже тучны и… испытывают сложности с деторождением, притом, что захваченные в плен рабыни быстро радуют потомством. Стоит вспомнить, что женщины «в теле» у кочевников ценились не только потому, что тех пленяли приятные формы. Подкожный запас помогал легче переносить холод и голод – и того, и другого в жизни людей, проводивших много времени в пути, было достаточно. Но, как подтверждает современная медицина, лишний вес действительно может препятствовать женщине стать матерью.
Гиппократ описывал и типичную для скифов болезнь, которую он называл божественной, поскольку кочевники приписывали ее высшему вмешательству и даже почитали заболевших. Сам же врач считал, что корень болезни – в верховой езде:
«Ноги постоянно висят по бокам лошади, производят у них опухоли; затем при сильном развитии этой болезни является растяжение бедер и хромота… То же самое бывает и у остальных людей: где очень много и часто ездят верхом, там очень многие страдают опухолями, ломотою в бедрах и подагрою и очень равнодушны к половым удовольствиям».
Пользовали варварские лекари и пациентов с зубной болью, которых было более чем достаточно, даже среди молодых. Антропологи, изучавшие останки скифов, найденные при раскопках, установили, что больше трети населения страдали ранней утратой зубов, которая развивается при пародонтите. А воспаление десен, как известно, происходит от однообразного питания.
Скифо-сарматы, обосновавшиеся в Крыму в первых веках нашей эры, имели свои «стоматологические традиции». В упоминавшемся уже некрополе Усть-Альмы были найдены останки женщины – возможно, врачевательницы. Рядом с ней лежал серебряный флакон, внутри которого находился кусок розовой краски (вероятно, румян), и… пять целых и четыре фрагмента человеческих зубов, а также кусочек клыка животного. Кем была загадочная женщина – целительницей, которая использовала вырванные у соплеменников зубы, чтобы демонстрировать своим ученикам, или колдуньей, которая таким образом пыталась контролировать бывших владельцев зубов, теперь можно только гадать. Зато по ее необычной «коллекции» антропологи определили, у кого были вырваны зубы и даже чем страдали «пациенты». Оказалось, что их, как и нас, мучил кариес, был у этих людей дефицит кальция, случались частые травмы челюсти – видимо, тогда лучшим аргументом своей правоты мужчины считали кулаки.
Крымский антрополог Владимир Радочин, исследуя останки с могильника Нейзац в Белогорском районе, где захоронения проводили со II по IV век н. э., отмечал, что почти у трети погребенных имелся зубной камень. Особенности пищи – одна из причин его образования. Возможно, в меню этих людей чаще преобладало что-то вроде вязкой каши или густой похлебки, скорее всего, без мяса.
Пару тысячелетий тому назад средняя продолжительность жизни составляла 30–35 лет, в некоторых общинах, она была еще меньше. Шансы прожить отпущенный срок выше были у мужчин. Их, конечно, «выкашивали» военные стычки, но куда чаще женщин убивали роды, многие умирали, не дотянув до 27–30 лет. Лучшую пищу – мясную, получали мужчины, рацион женщин был намного скромнее. А при этом вся суровая тяжесть быта ложилась на их хрупкие плечи. Нам и не снилось то, чем был заполнен обычный день представительницы слабого пола. Женщины, похороненные на могильнике Нейзац, при жизни испытывали немалые нагрузки на руки – и не только из-за того, что им часто приходилось носить тяжести или детей. Зафиксированные Владимиром Радочиным изменения сочетались с характерными признаками, которые возникают при многократно повторяющихся однообразных движениях и долговременном сидении с согнутыми и разведенными в стороны коленями. Представьте себе сидящую в такой позе женщину, часами перетирающую зерна с помощью жерновов – и в таком тяжелом унылом занятии мог пройти весь ее день. У некоторых женщин имеются изменения на кистях рук, типичные для регулярного переохлаждения в воде: возможно, они выделывали шкуры.
Чем же болели люди, хоронившие своих соплеменников на Нейзацком могильнике? Они страдали от остеохондроза, причиной которого могли быть повышенные нагрузки, травмы, переохлаждение. У двух с лишним десятков захороненных Владимир Радочин обнаружил изменения в позвоночнике. Гиперостоз – патологическое разрастание неизмененной костной ткани (своего рода «окостенивание»), сегодня считают реакцией организма на избыточные нагрузки, хронические инфекции. А черепа детей с характерным «дырчатым» повреждением кости внутри орбит глаз свидетельствовали о голодании и анемии. Следы артрозов, гнойных отитов, заболеваний позвоночника – все говорит о том, что жизнь этих людей была нелегкой.
«Мне в разные годы встречались останки, доживавших до почтенного возраста в 60, а то и 70 лет, даже женщины среди них были, – рассказывает Сергей Ланцов, руководитель Донузлавской археологической экспедиции. – Но это исключение для того времени. В двадцати километрах от античного городища Беляус в Черноморском районе находится позднескифский могильник Джан-Баба (Марьинский). Там наша экспедиция обнаружила каменный склеп с останками 33 человек – полагаю, это было семейное погребение. Так вот, на костях некоторых покойников – следы третичного сифилиса. В этом же склепе находились останки людей, страдавших подагрой, туберкулезом – обычными болезнями того времени».
В замкнутых общинах ко всему этому типичному набору хворей добавлялись и те, которые передавались по наследству. Чем теснее были родственные супружеские связи, тем чаще проявлялись недуги. К примеру, средневековый некрополь VIII–IX веков «Эльтиген-1» у нынешнего поселка Героевское на Керченском полуострове. В общине, которая использовала могильник, как выяснилось, довольно часто встречалось одно из редких генетических нарушений – болезнь Бехтерева. При этом недуге поражаются суставы позвоночника, происходят процессы, приводящие к его «одеревенелости», затем поражаются суставы ног, рук, перспектива – полная неподвижность. Антрополог Денис Пономарев, изучив останки погребенных, констатировал болезнь Бехтерева у 15% захороненных. А это очень много, обычная частота такого поражения составляет лишь доли процента. Антрополог пришел к заключению – высокая заболеваемость позволяет говорить о том, что захороненные в этом могильнике люди – кровнородственная группа. И вероятно, они практиковали близкородственные браки.
В могильнике у церкви св. Константина на Мангупе тоже были обнаружены останки людей с болезнью Бехтерева, частоту встречаемости Денис Пономарев определил как 4,4%, а это говорит о том, что родители жертв этого недуга – генетические родственники, и довольно близкие.
Трудно сказать, когда времена в Крыму были спокойными. Полуостров всегда сотрясали бурные события, связанные с переселением народов. Намерения пришельцев в отношении тех, кто обосновался здесь ранее, тоже отличались: одни шли завоевывать, потрясая мечом и луком, другим хотелось просто поселиться и спокойно жить рядом. Но всегда значительная часть пациентов попадала к лекарям с разнообразными травмами, полученными в боевых столкновениях. Следы пожаров, в которых погибли мирные жители и их защитники, сохранили их скелеты. Кости с застрявшими наконечниками стрел и копий, останки людей со сросшимися переломами – все это беспристрастное повествование о делах минувших.
Случалось, воюющие и сами находили опасные приключения на свой, скажем так, тыл. «При раскопках крепости Алустон в свое время были обнаружены останки мужчины, в крестце которого застрял огромный железный наконечник стрелы, – рассказывают Юрий Зайцев и археолог Сергей Семин. – Любопытно, что стрела пронзила кость почти вертикально, снизу вверх. Мы с коллегами долго гадали, как такое могло произойти. И родилась гипотеза, что этот средневековый воин решил выразить свое презрение противнику, осаждающему крепость. Обычное в те времена дело – выказать свое отношение к врагам, оголив ягодицы, и демонстрировать их со стен окруженной твердыни. Бывало даже, что воины мочились и испражнялись на головы осаждавших. Конечно, это «военное действо» не несло такой смертельной угрозы противнику, как вылитая расплавленная смола, но было весьма унизительно и неприятно. Однако на этот раз и на этот конкретный тыл нашелся меткий лучник, выстреливший снизу и точно попавший в цель. Неприглядная, признаем, смерть постигла воина…».
Крымский познавательный журнал «Полуостров сокровищ», выпуск №28.
Полуостров Сокровищ 